Глава 35. Эльфы и волшебный клинок


Гарри уже в третий раз стучал в дверь трактира, но никто и не думал открывать. Тело так и не очнувшегося, но уже похрапывающего и постанывающего Джеффри мешком лежало на влажных ступенях. Гроза прошла стороной, но дождь не прекращался, и тяжёлые капли стучали по крыше, капали с капюшона мантии прямо на нос. Гарри заколотил в дверь кулаком.
– Иду, иду! – недовольно заворчали за дверью. - Кого это чёрт несёт в такую непогоду? – в дверном проёме появился небритый мужик со свечой в одной руке и топором в другой. Подозрительно огляделся, не заметил невидимого Гарри, вовремя отскочившего, ругнулся и только потом обратил внимание, что на его пороге что-то валяется. – Монах, - прокомментировал он, опустив свечу к лицу Джеффри. - Грязный, мокрый, небось больной или пьяный. И разумеется, без денег. Оставить его тут, что ли?
- Что там, Томас? – спросила, выходя, толстая женщина в переднике. - Ой, бедный мальчик, он совсем промок и выбился из сил. (Джеффри жалобно всхрапнул и пошевелился). - Затаскивай-ка его внутрь, – распорядилась тётка.
- Тебе дай волю, Айрин, ты соберёшь у нас всех нищих, - возразил муж, однако, подхватывая послушника подмышки, - мало тебе давешней девки с её бабкой – пустили на свою голову, а девка возьми да и разродись. Хорошо ещё, младенец помер, а то хлопот не оберёшься с ними. Своих-то много…
- Ой, не говори так, Томми, Бог накажет тебя.
- Где я? – слабым голосом спросил очнувшийся Джеффри, открывая глаза.
- Ты в моём трактире, бродяга, - негостеприимно буркнул хозяин, и тут же перестал поддерживать юношу, отчего тот снова чуть не грохнулся прямо на пороге, - а до того валялся под дверью.
- Спасибо, сэр, - с чувством произнёс Джеффри, - Бог не забудет вам вашу доброту!
- Не меня благодари, а мою жену. Это её всякий может разжалобить рваной одеждой и слезливыми россказнями про потерянных родителей. Ты ведь наверняка ещё и сирота, а, мальчик?
- Да, сэр, - тихонько подтвердил маленький послушник, - мать умерла, когда мне три года было, а про отца я и вовсе ничего не знаю…
- Бедный мальчик! – всплеснула руками Айрин, - так рано лишиться матери! Ну же, Томас, закрой дверь, а я пока согрею парнишке супа.
Дверь захлопнулась, оставив Гарри одного. По крайней мере, можно быть уверенным, что с парнем всё будет нормально - ворчливый трактирщик и его жена оказались людьми добрыми. Наказ Гермионы он выполнил.
Гарри совсем уж собрался перекинуть ногу через метлу и улететь, как заметил небольшой предмет, лежащий на той ступеньке, откуда пять минут назад поднялся Джеффри. Это оказалась маленькая библия, видимо, выпавшая из котомки послушника. Гарри поднял мокрый томик, раздумывая, как вернуть его хозяину. Поплотней запахнув мантию-невидимку, он взлетел, прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Заскрипели ступеньки деревянной лестницы, а вслед за этим на втором этаже засветилось окно. Недолго думая, Гарри подлетел к нему. Он не ошибся – за окном Джеффри в замешательстве глядел на Айрин, протягивающую ему сухую одежду.
- На-ка, и сейчас же переоденься, мальчик, не то простудишься, - непререкаемым тоном любящей, но строгой бабушки говорила жена трактирщика. Джеффри нервно дёрнулся, кинул взгляд налево, направо - увидел свою суму. Бросился к ней, раскрыл, торопливо начал перебирать содержимое. Потом проговорил смущённо:
- Мистрис, а когда вы нашли меня, там не лежало ли рядом книжки? Тут одной нет… Дело в том, что это Священное Писание, подарок отца Торстена. А в нём был чудесный цветок, который я недавно сорвал в лесу, ангельски прекрасный, я сохранил его, думая, что он принесёт мне удачу…
Айрин отрицательно покачала головой, а Гарри вздрогнул от предчувствия невероятной удачи. Дрожащими руками он открыл книжку – заложенный между страниц, в ней лежал увядший, но легко узнаваемый стебелёк с тремя цветками асфоделя белого, он же королевское копьё, он же златоок. Пыльца, растёртая по странице, светилась слабым золотистым светом. Какая невероятная удача! Вот он, недостающий компонент Некромортуса – цветы, сорванные рукой сироты, не знающего, кто его отец. Три цветочка, стоящие всех собранных ими охапок, хранившихся у Снейпа. Жаль, конечно, что Джеффри останется без своего талисмана и подарка наставника. Но возможность победить Вольдеморта, которая хоть и казалась пока совершенно иллюзорной, стоила огорчения юного послушника.
Внизу хлопнула дверь. Гарри прижал к себе бесценную книжку и присмотрелся – из трактира вышла сгорбленная старуха с клюкой и корзинкой в руке. Не Айрин. Пора убираться отсюда. Снизу раздался нежный жалобный звук, похожий на мяуканье котёнка. Рон и Гермиона скоро начнут беспокоиться, ещё, чего доброго, к мисс Эвергрин пойдут. Интересно, как они, уже добрались? Звук повторился, и на этот раз Гарри узнал в нём плач младенца. Наверное, это тот самый ребёнок, про которого говорили хозяева. Стало быть, он не умер. Интересно, куда несёт его эта старуха? Разрываясь между желанием поспешить домой и беспокойством за неведомого пищащего ребёнка, Гарри снизился. Старуха, непрестанно бормоча что-то себе под нос, быстро и уверенно семенила к броду. В корзинке опять что-то пискнуло, в ответ старуха разразилась раздражённой тирадой на гэльском, которую Гарри понял едва ли на половину. Что-то про какой-то Бельтан и колдунов из Чёрного Леса. «Угораздило же мою девочку связаться с этим остроухим … незнакомое слово. Вот и родила выродка. Лучше б ему и правда умереть», - последнюю фразу Гарри разобрал довольно отчётливо. Сердце его сжалось. «Еще один эльфийский младенец, - догадался он, – шустрый, оказывается, народ эти эльфы. Шляются по окрестностям, совращают местных девушек - всеми силами решают свою демографическую проблему. А в итоге вон оно что выходит. Ещё один уродец - значит, это уже не случайность. Старуха не иначе, как собирается его утопить, словно котёнка, чего нельзя допустить. И он не уродец, - одёрнул сам себя Гарри, – ты рассуждаешь как Аржантейль».
Каким образом он собирается отнять у старухи ребёнка и что с ним будет делать дальше, он пока не знал. Старая карга шустро ковыляла к воде. Под безлунным небом река выглядела маслянисто-чёрной, неприветливой, шелестели, потрескивая, сухие прошлогодние камыши вдоль кромки берега. Старуха остановилась и поставила корзинку на землю.
- Корзина быстро размокнет, - размышляла она вслух, – что ж, меньше тебе будет мучиться.
«Вот что она собирается сделать», - понял Гарри. Просто отпустить корзину с ребёнком по течению. Ну что ж, тогда он сможет подлететь сверху и схватить корзинку. Но тут планы старухи изменились – из-за поворота реки медленно выплыла лодка, при виде которой бабка издала неопределённый возглас и, подобрав подол платья, проворно залезла по колено в воду. Вытянув изо всех сил руку с клюкой, она подцепила проплывающую лодку и подтянула её к берегу.
- Видно, сам Господь посылает мне этот челн! - радостно провозгласила старуха. – Значит, он и распорядится судьбой ребёнка. И я греха на душу не приму, - с этими словами она поставила корзинку в лодку и отпихнула ту от берега. Посмотрела, как течение, не торопясь, разворачивает плоскодонную посудину и направляет её на середину реки. Затем выбралась на берег, выжала подол и заторопилась обратно.
Пока Гарри соображал, что же предпринять, лодка уже порядочно отплыла. Звуков из неё больше не доносилось, и это вызывало у Гарри беспокойство. Он решительно взмыл вверх и догнал лодку. Сверху она казалась заполненной чернильной тьмой, старухина корзина была еле заметна. Почему-то у Гарри возникло твёрдое ощущение, что он должен оказаться внутри лодки. Заливавшая внутренности темнота притягивала и манила. Не в силах противиться, Гарри спикировал на лодку, как коршун на птичку или как ловец на снитч, и ловко спрыгнул с метлы прямо на дно. Посудина почему-то даже не шелохнулась при этом манёвре. Гарри наклонился посмотреть, что там с младенцем. Из вороха тряпья на него серьёзно смотрели круглые выпуклые глаза домового эльфа. Да, он не ошибся.
Гарри поднялся и обратил внимание, что вокруг лодки сгустилось что-то вроде тёмно-серого тумана, казалось, будто он попал какое-то другое пространство.
«Зачем я здесь?» – подумалось Гарри, и как ответ на вопрос на дне лодки что-то блеснуло. Рука сама потянулась к этому предмету, и в неё словно прыгнул серебристый кинжал. Рукоять его казалась тёплой и невероятно приятной на ощупь. Даже не просто приятной, а до боли родной, знакомой, как что-то давно потерянное, а теперь опять найденное. Гарри вынул кинжал из ножен и поднёс к глазам – сверкающее обоюдоострое лезвие. Рукоятка из неизвестного, но очень красивого, переливчато-шелковистого светлого дерева. Явно очень древняя штука, хотя никаких следов времени не было заметно ни на стали клинка, ни на отполированной до блеска ручке. И наполненная до краёв магией - это Гарри чувствовал каждой клеточкой своего тела. Энергия кинжала пронизывала его насквозь, струилась по жилам, согревала. Ни на секунду ему не пришло в голову, что его заманили в ловушку и он держит в руках тёмный артефакт. Напротив, было убеждение: произошло что-то предопределённое, неизбежное и правильное. Судьба привела его в эту лодку, и они с клинком встретились. Почему-то про это оружие думалось именно так, уважительно, как о живом, обладающем собственной волей существе, наверное, даже имеющем собственное имя. Гарри нежно погладил мерцающее лезвие и засунул кинжал в ножны. Все, что нужно, было исполнено, а теперь следовало торопиться. Юноша вынул из корзины запелёнатого в тряпки младенца – тот снова внимательно посмотрел ему в лицо.
- Будем привязываться, – сказал младенцу Гарри. - А не то грохнешься с метлы на землю – костей не соберёшь, - и полой мантии тщательно примотал к себе глазастый свёрток, а заодно и драгоценную библию с цветком асфоделя в ней. Старт с качающейся на волне лодки оказался не таким уж сложным делом. Проблема была в другом – Гарри не очень хорошо представлял себе, куда теперь нужно лететь. За спиной мигали огоньки в окнах трактира у Брода. Впереди расстилалась мрачная громада Леса Теней, казалось, не имевшая краёв. И где-то за ней осаждённый Хогвартс. Нужно ли тащить туда новорожденного домового эльфа? С другой стороны, а есть ли иной выход? Гарри был уверен, что найти ночью на метле Инисаваль ему не удастся. Да и будут ли там рады ещё одному уродцу? Вон как Аржантейля тогда скрючило… Мир его праху. Гарри вздохнул. Ладно, надо лететь в замок, а там можно послать сову Глориану. Добби наверняка позаботится и о втором ребёнке. Решение было принято, оставалось сориентироваться на местности, чему препятствовало покрытое тучами небо. А заклинание направления, как неоднократно убедились уже пришельцы из будущего, в Лесу Теней почему-то не действовало – а может, и вообще в прошлом не действовало. Положившись на удачу, Гарри полетел к лесу.
Маленький пассажир молчал и, вопреки всем телевизионным рекламным роликам не выражал желания ни пить, ни писать. От него исходило приятное тепло, и неожиданно Гарри посетила пронзительная ассоциация – вот так же и его самого вёз на летающем мотоцикле пятнадцать лет назад Хагрид. Полугигант Хагрид забрал его тогда от смерти, разрушения и страха и отвёз Дурслям, и теперь, спасая жизнь маленькому эльфу – а по крови наполовину человеку, Гарри чувствовал, что он словно возвращает часть долга своему погибшему другу. При воспоминании о Хагриде слёзы начали непроизвольно наворачиваться на глаза, и, чтобы отогнать их, Гарри яростно замотал головой.
Вскоре пришлось признать, что он окончательно заблудился. Река осталась далеко позади. По небу бежали рваные тучи, ветер уныло посвистывал, пытаясь распахнуть мантию и выстудить тепло тела. Под ногами шумели голыми костлявыми ветвями дубы, ещё не покрывшиеся первой весенней листвой, а ещё ниже царил непроглядный мрак, таились тролли, гиппогрифы и ещё Мерлин знает какие твари. И так – насколько видит глаз. К тому же, Гарри начал уставать. Руки, долго управлявшие неуклюжей метлой, начали дрожать, приходилось крепче стискивать пальцами плохо отёсанную ручку, и вдобавок ко всему, жутко хотелось пить.
Открывшееся внизу свободное от деревьев пространство, что-то вроде огромной поляны, утыканной, словно зубами, вертикально торчащими камнями, вызвало у Гарри непреодолимое желание приземлиться и чуть-чуть передохнуть. По крайней мере, приближающихся чудищ или людей будет видно издалека. Так он и поступил. Но при снижении произошла авария – метла внезапно взбесилась, отказываясь следовать планам хозяина, и начала брыкаться, что, с учётом сведённых усталостью пальцев, закончилось, разумеется, падением Гарри. Творение Мастерса оказалось не только технически несовершенным, но вдобавок еще свободолюбивым и непослушным - вильнув на прощание кривой рукояткой, метла скрылась в неизвестном направлении. Вот тебе и отдохнул! Гарри ощупал ноющую спину – падать пришлось примерно с трёхфутовой высоты (хорошо, что не придавил при падении эльфёнка – тот, правда, проснулся и хныкал, тоненько и жалобно), пощупал на поясе и за пазухой – библия и кинжал на месте. Пора было подумать, что делать дальше.
Незадача с метлой приключилась на самом краю покрытой вереском проплешины. Гарри сидел на моховой кочке - спасибо ей за мягкую посадку, могло быть и хуже! Позади него чернела стена леса, впереди возвышались каменные столбы, их было несколько десятков, высотой каждый от трёх до десяти футов, древние, потрескавшиеся; в их расположении ощущался некий порядок. Менгиры образовывали что-то типа круга в центре с расходящимися от него лучами. Звезда или солнце. Снова какая-то древняя магия? Гарри сегодня уже устал удивляться, поэтому, когда из-за ближайшего камня появилась маленькая человеческая фигурка, воспринял это почти как должное.
Но вот то, что незнакомец оказался Глорианом Глендейлом, было, пожалуй, уже перебором. Гарри закрыл глаза, досчитал до десяти, и снова открыл. Глориан не исчез. Напротив, он подошёл ближе и смотрел на Гарри очень странно – как на какую-то заморскую диковину. Наверное, из-за возившегося на груди эльфийского детёныша.
- Эта магия вокруг тебя, - мягко спросил Глор, - значит ли это, что ты нашёл ЕГО?
Магия вокруг действительно имела место, ею веяло и от каменных столбов, и просто от земли, поросшей мхом и вереском. Но Глор явно говорил не об этом. Гарри распутал мантию, которой был привязан к нему ребёнок, и протянул его Глору:
- Да, я его нашёл.
Щека Глора дёрнулась:
- Я не об этом, - он скользнул взглядом по лицу младенца – ни удивления, ни сочувствия. Гарри мог поклясться – эльфу просто стало неприятно. Принц обернулся:
- Добби! Пойди сюда! Позаботься о ребёнке.
Подбежавший мелкой трусцой домовик что-то восклицал, кряхтел и причитал над переданным ему Гарри младенцем, отпускал какие-то комплименты в адрес великого спасителя домовых эльфов, но Гарри почти не слышал его – глаза были прикованы к глазам Глора, который ещё мягче, чем прежде, произнёс:
- Нет, Гарри, я о копье Луга. Оно ведь у тебя, я чувствую, а значит, пророчество исполнилось до конца, - и, сказав эту невразумительную короткую речь, замолчал, устремив на юношу вопрошающий взгляд своих фиолетовых глаз.
- Я… у меня нет никакого копья, - неуверенно прошептал Гарри, и рука его сама потянулась к клинку у пояса. – У меня есть только вот это, - он вытянул кинжал из ножен и протянул эльфу
- Это оно и есть, - Глор внимательно осмотрел мерцающий клинок и вернул его Гарри, - копьё Судьбы, копьё Луга, то самое, которым он убил Балора, последняя из четырёх святынь. Оно было затем перековано и таким образом спрятано от мира. Но ты нашёл его, и значит, оно вернулось вновь. Все четыре предмета обрели своих хозяев, сбылось древнее пророчество, и теперь судьба народа эльфов круто меняется. «Камень — к камню, клинок — к клинку, кровь — к крови. Он вернется и заберет то, что ему принадлежит по праву. Тогда и наступит конец Мира Эльфов, и начнется Эра Людей», - повторил Глор слова пророчества, уже слышанные гриффиндорцами от Алара. Лицо принца затуманила печаль.
Оставив на потом размышления о судьбе народа эльфов, Гарри спросил о том, что взволновало его куда больше:
- Какие чет-тыре предмета? И у кого остальные? Меч Рона – один из них, что ли?
Глор кивнул:
- Меч, не знающий поражений - у Рона. Чаша перерождения Керидвен, возвращающая жизнь и дарующая силу, - у Джинни. Священный Камень Фаль – у Гермионы. Все трое увидели во время Зелёного Праздника своих предков и узнали свою судьбу. Оставался четвёртый предмет - Ассал, Копьё Судьбы, сила которого дает его владельцу власть над миром. Но сила эта слепа и равнодушна – поэтому то, как она будет употреблена, зависит от выбора того, кто это оружие держит. В его рукояти или древке всегда сохранялась частица Серебряного Ясеня, священного дерева, возможно, поэтому до сих пор все владельцы его выбирали Свет и Добро, независимо от того, в каком виде приходило к ним это магическое оружие…
Рука Гарри невольно вцепилась в рукоять найденного кинжала, и снова её тепло поразительным образом растеклось по всему телу, наполнила и успокоила его. Юноша обратился в слух.
- Когда оно было мечом, - вещал Глор, - с его помощью мальчик, почти ребёнок, сразил великана и стал царём своего народа. Потом оно стало копьём, которым бог Луг победил Балора, обладающего ужасным губительным глазом. Это оружие лишало жизни одних и даровало бессмертие другим. Как и в остальных трёх предметах, в нём – ключ, открывающий дверь между миром мёртвых и миром живых. Есть ещё и пятый предмет… но он сокрыт от всех до поры до времени. Возможно, теперь объединение предыдущих четырёх сможет проявить его, - Глор задумчиво умолк.
Гарри почувствовал себя растерянным и раздавленным. Вместе со знанием на него свалилась невыносимая ответственность. Почему он, почему именно ему достался этот всемогущий кинжал, вернее, перекованное копьё? Что с ним нужно делать? Нет ли тут ошибки, может, клинок был предназначен вовсе не ему? Не полезь Гарри в лодку, тот плыл и плыл бы себе дальше.
Глор словно прочёл его сомнения:
– Не терзайся понапрасну. Волшебные вещи не ошибаются. Этот предмет попал к тебе неспроста. Будь достоин его и будь готов, что он сам приведёт тебя к предначертанному. Не веришь словам – попробуй пообщаться с самим клинком.
- А как? – спросил Гарри.
- Просто вынь его из ножен и подойди к одному из камней. Когда-то здесь было святилище друидов. Потом друиды ушли… но магия их осталась. Очень сильная магия. Она есть и в этом клинке и должна проявить себя, - эльф подвел его к ближайшему менгиру. Гарри послушно достал кинжал, другой рукой опершись о шершавый каменный бок. Вгляделся в переливы света на лезвии и не смог оторваться – зеркальная поверхность затянула его в себя. Он оказался вдруг в самой середине кровавой сечи.
– Вперёд, племена Дану! Уничтожим проклятых фоморов! – орали воины, крики их мешались со звоном, лязгом оружия и громом, идущим с небес. Небо сверкало от молний, а прямо перед Гарри лежал поверженный гигант; длинное копьё, вонзившееся в его глаз, ещё качалось. Но поверженный был жив, и с его окровавленных губ срывались слова:
- Когда умру, отруби мою голову и увенчай ею свой шлем, тогда вся сила моя перейдёт к тебе, ибо ты мой потомок…
От ужаса Гарри передёрнуло, и видение пропало. Ощущение шершавого камня под рукой вернуло его к действительности – он по-прежнему стоял возле каменного столба. «Ничего себе история у этого кинжала!» - поразился юноша и попытался оттолкнуться от менгира, но не смог: его опять затянуло в омут далёкого прошлого.
Гарри, будто сквозь туман, снова увидел поле боя, искры проклятий, молниями пронзающие рассветное небо, только теперь над этим безумием жарко полыхали багряные отблески меча в руке худенького юноши, освещая белоснежный щит с красным крестом и слегка великоватую для него кольчугу. А потом Гарри словно бы оказался совсем близко и, наклонившись, смог прочитать витую надпись на полыхающем клинке: «Ни один да не возьмёт меня в руку, кроме лишь единственного; он же превзойдёт всех остальных».
Гарри очнулся оттого, что Глориан тряс его за плечо. Он обнаружил, что уже не стоит, а сидит, привалившись спиной к менгиру.
- Что, что это было? – с трудом выговорил он.
- Не знаю, - серьёзно сказал Глор, - наверное, это ОН говорил с тобой.
И, странное дело, Гарри понял – о чём, вернее, о КОМ говорит Глор. Теперь он знал – его оружие живое, знал его имя, знал, что сможет позвать его в час нужды и оно поможет. Если с мечом Рона дело обстояло так же, Гарри больше не удивляло, как Рон смог утаить его от норманнов при обыске и расшвырять арбалетные стрелы.
- Нет, всё же, Глор, ты должен знать! Ты говорил, на Зелёном Празднике все, кроме меня, узнали о своих предках. Тогда я сейчас видел своих? Но я ничего не понимаю! Кто этот юноша с крестом на щите? – Гарри начал торопливо пересказывать эльфу своё видение и вспомнил, где он уже видел этого юношу-мальчика – в пещере эльфов: он стоял рядом с высоким воином-призраком.
- Галахад, сын Ланселота, - Глориан помог Гарри встать, - в своё время, как и ты, встретился с этим оружием на заколдованном корабле, смог завладеть им и совершил немало подвигов. А отец его, сэр Ланселот Озёрный, был рыцарем при дворе короля Артура, как ты, наверное, знаешь.
Припомнив пикировку Рона и Гермионы, Гарри решил прояснить положение вещей:
- А Рон действительно потомок самого Артура? Это артуров призрак был в пещере с венцом на голове? Поэтому Рон и смог открыть вход в подземелье?
- Это подземелье было когда-то создано Мерлином, одним из величайших волшебников прошлого. Он спрятал там одно из сокровищ Аннуина – волшебный меч Эскалибур, для верности погрузив его в камень. Меч долго ждал своего часа и дождался – воспитанник Мерлина, юный Артур, нашёл его и вытащил из камня, доказав тем своё право на британский престол. В этой пещере король и был похоронен, когда его славный жизненный путь подошел к концу, под плитой с надписью «Arthurus Rex» – «Король Артур». Меч вернулся сюда – ждать нового хозяина. А камень Фаль и чаша Керидвен, два других сокровища богов, всегда хранились на Аннуине. Многие пытались захватить их, пройдя Путём-на-грани, но безуспешно. Мы, эльфы, должны были хранить их, пока не исполнится предсказание и не найдутся те, кто достойны обладать магическими вещами. И ими оказались вы. Твой друг сумел открыть подземелье, назвав имя Мерлина, потому что в нем течёт кровь Мерлина. Зелёный Праздник (люди зовут его Бельтаном) подтвердил это. Теперь наше время закончилось, и мы должны уступить своё место людям. Судьба отныне в ваших руках, а Инисаваль навсегда исчезнет из мира людей.
- Как – исчезнет? – еле выговорил Гарри пересохшим горлом. – Куда – исчезнет?
- Разве ты не понял? – печаль струилась из прозрачных глаз наследного принца. - Инисаваль или Инис Аваллонн, как называют его в кельтских легендах, или Аннуин, как звали его древние боги, обитавшие в нём, не принадлежит этому миру. Это часть мира Иного, мира Богов, или Мёртвых, если хочешь. Мир, где смерть сильнее жизни, но сама порождает жизнь. Когда-то бог Гвин-ап-Нудд, сын Ллудда, захотел, чтобы между обителью живых, Мидгардом, и Аннуином, где он правил, протянулась связь, и создал Дорогу, ведущую на Инис Аваллонн, дорогу, которой может пройти смертный, преодолев серьёзные испытания. Мы, эльфы, общаемся с Мидгардом с помощью челнов, хранящих магию древних богов. Но теперь пришло время разомкнуть круг и разрушить Дорогу в Аннуин.
- Постой, - Гарри потёр лоб. Глориан мимоходом упомянул о чём-то очень важном, но оно скользнуло и потерялось. А, поймал-таки:
- Сын Ллудда, ты сказал? Это тот самый Ллудд, свиток которого может помочь нам вернуться?
- Думаю, что именно тот самый. Нашим предкам были известны заклятья, дающие власть над временем. Корабль, который перенёс меня из прошлого в ваше время, помнишь? (Ещё бы Гарри не помнил кораблик, так бесславно застрявший в болотах древней Англии!) Он тоже часть наследия древних хозяев Аннуина. Корабль, правда, мог двигаться только в одном направлении по спирали времени, поэтому для путешествия обратно пришлось использовать тот прибор, – Глор вздохнул, и тень пробежала по его лицу, наверное, воспоминания были тягостны и для него.
- Как там Вале… мисс Эвергрин? – внезапно спросил он.
«Он же ничего не знает, - понял вдруг Гарри, - ничего! Ни про наш плен, ни про осаду замка норманнами!». Юноша вкратце описал события сегодняшнего – нет, уже вчерашнего вечера. Эльф прореагировал совсем не так, как можно было ожидать. Если бы сам Гарри вдруг узнал, что его (ах, нет, не его!) Сьюзен находится в опасности, быть может, смертельной, он бы, не раздумывая и лишней минуты, бросился к ней на помощь. Наверное, и скорее всего, это было бы глупо, и любой слизеринец на его месте поступил бы иначе – взвесил ситуацию, оценил все за и против и только потом начал действовать. Глориан же повёл себя просто непостижимым образом: он опустил веки, выражение лица стало абсолютно непроницаемым, словно он хотел отгородиться этой ледяной маской – от Гарри? или от самого себя? А потом произнёс:
- Я больше не хочу мешать будущему осуществиться. Она сама сказала, что её и моё будущее разошлись. Отныне мы ничем не связаны, и не моя в том вина – она первая нарушила договор. Я сдержал своё слово, потомки эльфов помогут людям – там, в будущем. НО это – всё.
Глор замолчал, а Гарри, кипя от негодования, не мог найти нужных слов – как объяснить эльфу, что ЛЮДИ так не поступают? Не бросают друга, тем более, женщину, в беде? И он снова чётко и безнадёжно осознал, что перед ним – не человек, что бесполезно объяснять и уговаривать. У эльфов своя, иная логика. А также этика и мораль. Чего стоит одно отношение эльфов к родившимся потомкам, да, пусть не таким, как ожидалось, но ведь это их дети! Родная кровь! Нет, Глориан не поймёт его. Гарри постарался сделать голос максимально ледяным и жёстким:
- Тогда – прощай, Глориан Глендейл, - и спохватился, что находится в более чем сомнительном положении – без метлы, неизвестно как далеко от замка. Глориан не отреагировал на его тон, но, казалось, понял проблему.
- Да, сейчас мы простимся. Но тебе надо как-то вернуться обратно. Я видел, что твоя метла сбросила тебя и улетела – это сработали защитные чары друидов. Сюда можно попасть только пешком. Твой замок вовсе не далеко отсюда, но пешком идти долго. Мой единорога довезёт тебя, а Добби проводит – всё равно он не хочет больше оставаться у нас, и мой отец согласен – пусть вместе с Добби с Инисаваля уйдёт наше бесславное будущее. И не держи зла на нас. Поверь, дело Добра и Света теперь только в ваших, человеческих руках. В частности, в твоих, раз копьё выбрало тебя, – эльф чуть-чуть усмехнулся, только краешком губ, но эта горькая усмешка что-то сдвинула в душе Гарри. Он догадался, что сказанное перед этим далось принцу Леса Теней ценой долгих и мучительных колебаний, и это слегка примирило его с таким немужским решением Глора. В голове Гарри теснились тысячи вопросов, но он молчал всё то время, пока они шли от каменного столба к кромке леса. Светлое пятно, ранее замеченное Гарри на фоне деревьев, оказалось белым единорогом, мирно пасущимся на границе леса. Добби ждал рядом, держа в руках обоих младенцев.
- Это Талесин, - промолвил эльф, ласково поглаживая шёлковую гриву единорога, - он будет слушаться тебя. Садись.
Пока Гарри взбирался на спину неосёдланного животного, единорог спокойно стоял, помахивая серебряным хвостом. Глориан отошёл в сторону проститься с Добби – по крайней мере, так подумал юноша. Он не слышал, о чём они говорили, пристально изучая спину принца, по которой рассыпались светлые волосы. Какие мотивы движут этим столь спокойным и холодным с виду человеком? С каким равнодушием смотрел эльф на бедного найдёныша! А мисс Эвергрин - неужели он так просто, не колеблясь, не мучаясь выбором, решил предоставить любимую женщину её нелёгкой судьбе? А потом без всякой просьбы со стороны Гарри предложил ему помощь. Гарри размышлял над этим противоречием, не пытаясь подслушать мысли эльфа, но неожиданно для себя окунулся в поток его ощущений – словно замкнуло электрический контакт. Дикое смятение и боль, от которой у самого Гарри все внутренности скрутило в тугой клубок колючей проволоки. Ой, как всё непросто было с наследным принцем…
Поэтому, когда Глориан вернулся к Гарри с тем же непроницаемым выражением на лице, юноша неуверенно улыбнулся ему. Ответной улыбки он не дождался, но и ощущение скрученной внутри пружины исчезло.
- Потом просто отпусти Талесина. Он сам найдёт меня, - бросил принц, круто развернулся и ушёл, быстро, не оборачиваясь, словно кто за ним гнался. Гарри долго смотрел вслед эльфу, а потом, когда светлое пятно растворилось в сумраке, перевёл глаза на стоящего у его левой ноги Добби. Крепко обнимающий два кулька с торчащими курносыми носами домовик смотрелся очень комично – ни дать ни взять, образцовая мамаша близняшек после выписки из роддома. Гарри улыбнулся куда более от души и наклонился, чтобы помочь Добби забраться на единорога.
– Тсс! - прошептал тот, передавая Гарри младенцев. - Они уснули. Оба – и мальчик, и девочка. Не будите их, мастер Гарри!
«Значит, в корзинке был не эльф, а эльфийка, - мелькнула отстранённая мысль, - вырастет, станет похожа на Винки, наверное». Впрочем, Гарри не мог судить. Кто знает, может, эти первые домовые эльфы только по виду вылитые современные домовики, а на самом деле гораздо ближе к древнему загадочному народу Глориана. Гарри снова стало ужасно жаль этих детей, с рождения оторванных от своего прошлого и своего народа.
Вначале ехали молча. Единорог сам выбирал дорогу, ступая ровно и бережно, даже Гарри начало укачивать, а эльфята дрыхли без задних ног. Луна мягко освещала землю призрачным белым светом, лёгкие, сияющие ленты которого запутывались в тёмных стволах деревьев, создавая причудливый узор света и тени.
- Добби, а как вы вообще оказались в лесу? – Гарри только сейчас сообразил, какой удивительно счастливой случайности он, в сущности, обязан тем, что едет себе мирно домой, а не переваривается в тролльей утробе.
- Принцу захотелось побыть в одиночестве перед Уходом.
- Перед Уходом?
- Ну да, принц же говорил Гарри, что время эльфов закончилось, и правитель Куно принял решение замкнуть Инисаваль, перекрыв все пути к нему. Это случится скоро, совсем скоро… А принцу захотелось напоследок побывать на месте святилища предков.
- Это та поляна с камнями? – переспросил Гарри, хотя и так был уверен в этом.
- Да. Там всегда была поляна. Здесь друиды свершали свои обряды – очень сильное излучение, а каменные столбы улавливают и накапливают его. Легко творить магию. Также хорошо прийти сюда, если не знаешь, что выбрать, куда идти, - туманно пояснил Добби, и нос его печально повис, из чего Гарри сделал вывод, что домовик не случайно стал спутником Глора в путешествии к друидскому капищу. Наверное, и его волновали какие-то неразрешимые вопросы.
Они опять замолчали. Гарри задумался над тем, кто такие друиды (вроде какое-то колдовство, связанное с деревьями) и какое отношение они имеют к эльфийскому народу. Мысли от друидов и их природной магии плавно перешли к Сьюзен, но он не успел утонуть в воспоминаниях, дурманящих душу нежностью и горьковатым чувством вины. Единорог остановился оттого, что Добби дёрнул его за гриву.
– Мы приехали, мастер Гарри, - провозгласил он.
- Куда приехали? – не понял Гарри. Кругом стояли вековые дубы. Никакого намёка на дорогу или тропинку, ни малейшего просвета в чаще. – Где Хогвартс?
Только тут Гарри осознал, что без метлы задача попасть внутрь замка стала настоящей проблемой: ведь вокруг норманнское войско.
- Здесь, - гордо сказал Добби, - начинается потайной ход, ведущий в замок. Он известен только домовым эльфам, которые работают в Хогвартсе.
Как оказалось через несколько минут, положившись на тайное знание домовых эльфов и отпустив Талесина, Гарри совершил большую ошибку. Никаких признаков подземного хода на полянке не было. Стуча в грудь правым кулачком и прижимая к себе спящих младенцев другой рукой, Добби клялся, что вход здесь, указывая на огромный дуб. Они вдвоём несколько раз обошли вокруг дерева, осветили его волшебной палочкой, попробовали «Алоомору» и все другие известные Гарри заклятья для открывания дверей, напоследок Гарри даже постучал по коре волшебным клинком. Всё безрезультатно. А ведь Добби уверял, что проход открывается очень просто. Гарри на всякий случай обошёл все крупные деревья в округе: вдруг домовик в темноте перепутал.
- Ты ошибся, Добби, - наконец устало констатировал юноша, присаживаясь на мокрое упавшее дерево, – либо в этом веке хода ещё не было, либо это вообще не то место.
Домовик выглядел до крайности удручённым.
– Добби опять подвёл Гарри Поттера, - шептал он.
- Перестань, Добби, - оборвал его Гарри, опасаясь, что сейчас эльф начнет биться головой об землю и деревья и уронит детей, и замер – от ствола того, первого и самого большого дуба, отделилась человеческая фигура. Бесшумно, словно древесный дух, вышедший из самой сердцевины дерева. Человек был с ног до головы закутан в чёрный плащ, но Гарри всё равно узнал в нем того, кто совсем недавно утверждал, что находится в одном лагере с мисс Эвергрин.
«Вот он, подземный ход. Значит, он всё-таки существует. И Снейп тоже знает о нём. Зачем он выбрался из осаждённого замка? Куда направляется?» - на все эти вопросы было бы неплохо найти ответ. Мало ли, что Дамблдор доверяет ему – Гарри не знал причин этого доверия и не считал себя обязанным разделять мнение Дамблдора.
- Добби, подожди меня здесь, пожалуйста, – попросил он, вставая и стараясь двигаться как можно тише, – мне нужно проследить за этим человеком. Похоже, он шпион. А ты пока разберись, как все-таки войти в твой потайной ход.
«Чьим шпионом может быть Снейп? Неужели Гриндельвальда? – раздумывал Гарри, пробираясь по сырому лесу вслед за профессором, который шагал быстро и уверенно, как человек, хорошо знающий дорогу. О слежке он явно не подозревал. Судя по тому, что направлялся он в сторону лагеря барона, то и шпионил тоже на него. На светлеющей впереди прогалине раздалось конское ржание. Профессор остановился, присматриваясь, но, видимо, узнал в ожидающем его всаднике того, кого надеялся увидеть, потому что, не таясь больше, вышел на поляну. Всадник спешился, кольчуга и шлем его тускло блестели от прошедшего дождя.
- Я ждал вас. Вы не слишком-то торопились, – глухо раздалось из-под забрала.
Гарри, пробиравшийся кустами по краю лощины, выбрал, наконец, самое удобное с точки зрения наблюдения местечко – ямку под дурманяще пахнувшим кустом – и смог получше рассмотреть рыцаря, прибывшего на рандеву. Серебряная кабанья голова на чёрной кольчуге, золотая фибула, гребень, украшавший ведроподобный шлем – несомненно, это был сам барон Гриндельвальд.
«Значит, они всё же выпустили его из замка», - понял юноша.
- Вас не удивляет, что я вообще пришёл? – негромко спросил Снейп. - После того, как ваши солдаты осадили замок, моё доверие к вам резко упало.
- Вы должны войти в моё положение, - неожиданно мягко и вкрадчиво произнёс барон, - тем более что и ВЫ нарушили своё обещание. Свиток Ллудда пропал при более чем странных обстоятельствах, вы сообщаете мне об этом как бы между прочим, письмом - и исчезаете. А вы ведь знаете, какие надежды я на него возлагал…
Упоминание о свитке Ллудда заставило Гарри навострить уши. Зачем свиток мог понадобиться средневековому барону-магглу? Почему Снейп пишет ему письма, что вообще между ними за связь?
- Заклинание Гвин-ап-Нудда. «Дорога через мир мёртвых», – между тем мрачно произнёс человек в плаще. - Ну что ж, я ведь неоднократно говорил вам, возможно, эта метафора – всего лишь дань дурацким уэлльским легендам про этого их бога подземного царства…
- Я полагаю, - перебил барон мечтательно, - что в древних легендах иногда таится причудливо переплетённая с вымыслом истина… И чем лучше она спрятана, тем заманчивее будет отыскать её, отделив от шелухи домыслов многочисленных пересказчиков.
- Но риск всё же неоправданно велик, - возразил его собеседник, - хотя… в вашем положении, возможно, я бы не счёл эту плату за возвращение магической силы слишком высокой. К тому же вы утверждаете, что были ммм… весьма могущественным магом? – произнеся эти слова, человек, которого Гарри считал Снейпом, откинул капюшон, и юноша понял, что обманулся – луна высветила серебряные пряди в чёрной шевелюре Салазара Слизерина. Испытанное им облегчение оттого, что Снейп не оказался предателем, удивило его самого. Зато тайное посещение Хогвартса Слизерином, по всеобщему мнению находившимся в долгой отлучке, вызывало у Гарри серьёзное беспокойство. Так же как и весь подслушанный им только что разговор. Барон, оказывается, – маг, потерявший свои способности. Гарри не слышал, чтобы такое случалось, хотя кто их в этом средневековье знает…
Собеседник Слизерина не ответил на последний вопрос, и, пользуясь возникшей паузой, Гарри подкрался чуть ближе, рискуя быть замеченным. Вдруг у Салазара Слизерина есть свои способы обнаружения шпионов в мантиях-невидимках? Едва он притулился под новым кустом, как, наконец, загадочный барон нарушил тишину:
- Ваше первое письмо с сообщением о пришельцах чрезвычайно заинтересовало меня.
- Я так и думал, - кивнул маг, - поэтому я и отправил его, не мешкая…
- И я подозреваю, что исчезновение свитка - дело рук ваших так называемых гостей. Им свиток необходим ничуть не меньше, чем мне. Вы так и не нашли его? – барон повернул железную голову, и в прорезях шлема странно блеснули глаза.
Слизерин отрицательно качнул головой:
– Нет. Я проверил ещё раз, свитка нет в замке. И мне кажется, - в голосе мага вдруг прорезался металл, - я имею право владеть всей информацией, учитывая, что даже в сложившейся крайне мне неприятной ситуации я сделал шаг вам навстречу и послал письмо с приказанием сдать замок. Скажите, в чём подоплёка вашего интереса к моему замку – в утере свитка? Или же вас куда сильнее интересуют мои так называемые «гости»? Я подозреваю последнее.
- Меня интересуют «гости». Не буду скрывать. К кое-кому из них у меня имеется весьма личный счёт. И очень давний. И, возможно, встреча с ними поможет мне решить одну часть проблемы… - барон помолчал, медленно поворачиваясь и всматриваясь в непроглядную чащу: при этом Гарри стало очень и очень неуютно, ему показалось, что барон может увидеть в непроглядной чаще – его, скорчившегося под кустом.
«Что же это за личный счёт?» - холодея, подумал он: в голове уже забрезжила жуткая догадка, которой не хотелось верить.
- И кстати, - добавил барон, - к моему личному счёту уже добавился и ваш собственный. Вы ведь, кажется, предполагали, что ваши «коллеги», получив письмо, повинуются ему? Побоятся вашего гнева? А в результате вы, полновластный хозяин замка (вы же не думаете, что я претендую на него?) вынуждены красться, как вор, по тёмным норам.
- Да, – глухо отозвался Слизерин. - Я и не подозревал, что эта шотландская свинья Годрик сможет догадаться, как закрыть камин… Разве что при помощи этой саксонской выскочки … или я действительно недооценил пришельцев.
- Я догадываюсь, КОМУ именно вы обязаны закрытием камина, - зловеще усмехнулся барон, - и этот кто-то поплатится за свою предусмотрительность.
- Я слышал, - неожиданно спросил Слизерин, пристально глядя в прорези железной маски, - что вы предложили поединок как средство разрешения конфликта? Мне показался странным ваш выбор противника. Он не выглядит очень уж сильным … колдуном. Это имеет какое-то отношение к вашей потере..?
- Да! – резко оборвал его Гриндельвальд (или не Гриндельвальд, Гарри уже был почти уверен в своей правоте). – Имеет. И ещё раз хочу заверить вас - мне не нужен ваш замок. Поэтому вам выгодно присоединиться ко мне.
Но похоже, Слизерин продолжал колебаться. Видимо, предположение, что кто-то может настолько низко ценить Хогвартс – его Хогвартс! – казалось ему невероятным, невозможным.
- Что вы собираетесь делать? – наконец хмуро поинтересовался он.
- Завтра я убью мальчишку, потом мы захватим Хогвартс и заставим пришельцев отдать свиток. А потом я исчезну из вашей жизни, - с последними словами рыцарь неожиданно поднял забрало и посмотрел прямо в глаза Слизерину.
Маг легким наклоном головы показал, что оценил жест собеседника, а затем, пожав плечами, спросил:
- А вы уверены, что он не откажется принять ваш вызов? В конце концов, это всего лишь мальчик, да к тому же пришельцы вовсе не блюдут законов рыцарства, так что бесчестье может не испугать его.
- О, я думаю, он согласится. У него тоже есть счёт ко мне… - рыцарь замолчал и повернул голову, взгляд его встретился с глазами Гарри, и, несмотря на мантию-невидимку, темноту и расстояние, их разделявшее, Гарри показалось, что его увидели. Гарри резко отшатнулся назад, в спасительное густосплетение ветвей, и невольно схватился за шрам.
Шрам молчал, боли не ощущалось. Совсем.
Но сомнений всё же не оставалось – это было то же красивое, бледное, неживое лицо, врезавшееся ему в память, лишь совсем немного постаревшее с момента последней встречи, несмотря на все прокрученные назад тысячу лет… Перед Гарри был лорд Вольдеморт…

 




Содержание